FindHistory

Предложение вывезти советские ракеты с Кубы в обмен на гарантию ненападения США на Кубу прозвучало уже 25 октября. При этом Н.С. Хрущев отметил, что это «не трусость, а резервная позиция», причем в стратегическом плане Советский Союз ничего не теряет, так как «мы можем разбить США и с территории СССР». Все согласились с тем, что «доводить до точки кипения не следует, надо дать противнику успокоение». На окончательное решение советского руководства ликвидировать ракетные базы на Кубе в обмен на гарантии ненападения США на Кубу существенное влияние оказали несколько факторов: 1) Сообщение советского посла в США А.Ф. Добрынина от 27 октября о том, что намерения Кеннеди атаковать советские ракетные установки на Кубе серьезны, и война действительно может начаться; 2) Письмо Ф. Кастро Н.С.Хрущеву, в котором он в случае нападения США на Кубу предлагал нанести превентивный ядерный удар по США; 3) Уничтожение 27 октября советскими ракетчиками американского самолета У-2, выполнявшего разведывательный полет в воздушном пространстве Кубы (приказ на уничтожение самолета поступил не из Москвы, а от кубинского руководства). Последнее событие явилось для Н.С. Хрущева доказательством того, что ситуация выходит из-под контроля, и военные на Кубе, вопреки намерениям советского руководства, сами втянутся в боевые действия[37].

Кроме того, как полагает А.А. Алексеев, не последнюю роль в принятии решения о выводе советских ракет с территории Кубы оказал тот факт, что компенсация, предложенная Кеннеди за вывод советских ракет с Кубы, позволила Хрущеву сохранить лицо перед мировым и особенно советским общественным мнением и не чувствовать себя в роли побежденного.

В тот момент, когда договоренность с США была достигнута, как утверждал В.В. Гришин, «все мы, наконец, облегченно вздохнули. На заседании Президиума ЦК Н.С. Хрущев сказал, что в эти дни Карибского кризиса со всей остротой почувствовал огромную ответственность перед страной, советским народом, всем миром за прямую опасность возникновения ядерной катастрофы, что только теперь, когда кризис миновал, он, наконец, вздохнул полной грудью. Все мы разделяли это его высказывание, ибо каждый из нас также сознавал и долю своей ответственности за возможные трагические последствия военного столкновения двух великих держав»[38].

Некоторые высшие партийные деятели подвергали критике (правда, не публичной) действия Н.С. Хрущева, поставившие СССР и США на грань военного конфликта. Так, П.Е. Шелест, в период Карибского кризиса - секретарь ЦК Компартии Украины, записал в своем дневнике: «Очень тревожное заявление нашего правительства по поводу выступления президента США Кеннеди в связи с кубинскими событиями. Видно, у нас произошла какая-то недоработка, а может быть, просто зарвались. Ведь самоуверенности очень много, нелишне и сбавить». Еще более жестко оценил сложившуюся ситуацию уже упоминавшийся О. Трояновский, который 22 октября в узком кругу коллег заявил: «Что же, теперь, по крайней мере, стало очевидно, что это авантюра. Я никогда не верил в то, что мы могли тайно разместить наши ракеты на Кубе. Это была иллюзия, которую внушил Никите Сергеевичу маршал Бирюзов. Но еще в меньшей степени можно было предположить, что американцы проглотят эту пилюлю и смирятся с существованием ракетной базы в девяноста милях от своей границы. Теперь надо думать, как быстрее унести ноги, сохраняя при этом пристойное выражение лица». Таким же образом сложившуюся обстановку воспринимал Ф.М. Бурлацкий. Однако, в отличие от своих коллег он «. даже в тот напряженный момент не верил в реальность ядерной войны и абсолютно твердо знал, что такую войну ни при каких обстоятельствах не развяжет Хрущев Д. Кеннеди тоже никогда не примет рокового решения о первом ядерном ударе. Это представлялось мне иррациональным с точки зрения обеих стран. На нашем уровне советников многие, как и я, считали, что «Никитушка» зарвался, и, хотя его побуждения были хорошими, план тайного размещения ракет на Кубе оказался авантюрой»[39].

Таким образом, в дни Карибского кризиса деятельность советского руководства по урегулированию ситуации на Кубе осуществлялась в атмосфере растерянности и страха, вызванных глубоким осознанием партийно-государственной элитой характера глобальной войны между социалистическим и капиталистическим блоками, а также пониманием своей ответственности за возможные последствия такого конфликта. Главной целью этой деятельности было мирное урегулирование кризиса. Часть соратников Н.С. Хрущева подвергало критике решение о размещении на Кубе советского ядерного оружия, расценив его как «авантюру».

Исторические взгляды Б. Ф. Поршнева
Б. Ф. Поршнев (1905 – 1972) родился в Ленинграде, окончил факультет общественных наук МГУ и аспирантуру Института истории PАНИОН. В 1940 г. он защитил докторскую диссертацию по истории, а в 1966 г. – докторскую диссертацию по философии. С 1943 г. Б. Ф. Поршнев работал в Институте истории АН СССР (с 1968 г. – Институт всеобщей истории) с ...

В.В. Шульгин   Столыпин и евреи
«Освободительное движение» 1905 года еще и потому не разыгралось в революцию, которая наступила двенадцать лет спустя, что вырождение русского правящего класса тогда не подвинулось еще так далеко. В нем нашлись еще живые силы, сумевшие использовать народное патриотическое движение, то есть «низовую контрреволюцию», до организованного от ...

Появление в Европе
Пока происходили эти события, Джебе и Субедей-багатур со своими отрядами прошли через Азербайджан и весной 1222 года вторглись в Грузию. Здесь они разбили объединенные силы лезгинов, черкесов и кипчаков и пошли на Астрахань, преследуя остатки кипчаков вдоль Дона. Монголы разгромили и половцев, которые бежали на Русь. Русские князья были ...